Авдусин Д.А. Актуальные вопросы изучения древностей Смоленска и его ближайшей округи // Смоленск и Гнёздово: к истории древнерусского города / под ред. Д.А. Авдусина. - М.: Издательство Московского университета, 1991. - С.4-20.

Гнёздово служит основным археологическим источником по изучению роли варягов на Руси, по становлению пути «из варяг в греки». <…> Впервые проведя источниковедческое исследование курганных инвентарей еще по старым материалам, автор этой статьи первоначально не увидел в Гнёздове «многочисленных норманнов». Вернувшись к этому вопросу на базе нового материала, я насчитал уже 60 варяжских погребений - много больше, чем это сделал Т. Арне, работавший, правда, еще по материалам дореволюционных раскопок. Теперь подобных погребений можно насчитать более ста. Главной опорой для такого заключения стало сочетание признаков, которые, по моему мнению, характеризуют погребения скандинавов: погребения в ладье, погребения в камере, присутствие железной гривны, часто с «молоточками Тора», особенно надетой на горло урны, вонзенный в землю меч или копье, овальные фибулы и некоторые другие признаки. Следует заметить, что ареалы многих этих «признаков» не чисто скандинавские, но сочетание указанных черт можно считать скандинавской особенностью. На Руси же подобные сочетания с несомненностью говорят о скандинавском этносе тех, кто совершал погребение, и дают основание предполагать таковой и для погребенного. <…> Важное значение имеет и открытие в Гнёздове погребальных камер - погребений в просторных ямах, обложенных деревом. По погребальному инвентарю они были датированы второй половиной X в., что подтверждено и уточнено дендрохронологической датой столбов из двух таких могил: 975 и 979 гг. Соглашаясь с археологами, которые считают этот обряд типичным для социальных верхов, следует не забывать о его бесспорно скандинавском характере. Для Гнёздова рубежа третьей и четвертой четвертей X в. это обряд новый, принесенный туда примерно в это же время, хотя в Скандинавии он существовал еще в IX в. Носителями обряда погребения в камерах в данном случае были скандинавы, следовательно, в указанное время очевидна живая связь Гнёздова со Скандинавией…

Новикова Г.Л. Скандинавские амулеты из Гнёздова // Смоленск и Гнёздово: к истории древнерусского города / под ред. Д.А. Авдусина. - М.: Издательство Московского университета, 1991. - С.175-199.

Из гнёздовского археологического комплекса происходит около трети всех известных в настоящее время скандинавских языческих амулетов, найденных на территории Восточной Европы. <…> С территории Восточной Европы происходит около 70 экземпляров железных гривен и их обломков без привесок, из которых 18 гнёздов-ских и 34 гривны с привесками (25 из Гнёздова). В результате сравнительного анализа всего этого материала основная масса находок была объединена нами в одну категорию независимо от наличия привесок, а около 10 (из 70) отнесены к обычной в Восточной Европе категории толстопроволочных железных гривен, отличных от скандинавских по ряду признаков. Все гнёздовские экземпляры, так же как и шейные обручи из Старой Ладоги, Городища под Новгородом, псковского некрополя, михайловских и тимерёвских курганов и селища, Сарского городища, селища у д. Ваулино, суздальских курганов, Новгорода и Супрутского городища, попали в первую группу. Поэтому можно предположить, что железные гривны (по крайней мере на территории Восточной Европы) были в употреблении как с привесками, так и без них. Правда, в некоторых случаях, не говоря уже о находках частей гривен на поселениях, привески могли просто не сохраниться, погибнуть на погребальном костре или были утрачены в процессе раскопок и дальнейшего хранения…

Браун Ф. Шведская руническая надпись, найденная на о. Березани // Известия Императорской Археологической комиссии. - 1907. - Вып. 23. - С.67-75.

До настоящего времени в России не было найдено ни одной рунической надписи варяжского происхождения. Факт странный, невольно привлекающей внимание исследователя. Ведь варяги были на Руси в IX-XI веках не только прихожими гостями, являвшимися сюда лишь временно с целью наживы, и не одни только варяжские сборные дружины ходили по Руси на службе того или другого князя. Мы имеем много доказательств того, что часть пришлых варягов навсегда оставалась в России, селилась здесь семьями и целыми группами семей; одним словом, что в России IX-XI веков мы имеем право предполагать существование сплошных скандинавских поселений, живших своей национально-обособленной жизнью, окружавших себя своими скандинавскими предметами домашнего и военного обихода… Но если, это так, то почему варяги, привезшие с собой из далекой родины свое типичное скандинавское оружие, свои фибулы, пряжки, весы и т.д., так характерно выделяющиеся варяжские могилы из массы туземных погребений, - почем эти же варяги не привезли с собой знания рун или не оставили по себе никаких следов этого знания, не пользовались им при оборудовании могил своих родичей? Ведь все остальные погребальные приемы скандинавов повторяются на русской территории; одних только надгробных камней с руническими надписями до сих пор не было. Чем же объяснить этот существенный и весьма прискорбный для русской науки пробел?...

Брима В.А. Путь из варяг в греки (представлено академиком С.А.Жебелевым) // Известия Академии наук Союза Советских Социалистических республик. Серия VII. Отделение общественных наук. - 1931. - № 2. - С.201-247.

Путь из варяг в греки

Великий суть «из варяг в греки» - одно из наиболее замечательных явлений в исторической жизни Восточной и Северной Европы в эпоху от IX по XI в. Его огромное значение отмечено с большой определенностью во многих источниках того времени, из отдельных замечаний которых можно составить довольно полную картину о характере и размерах этих военно-торговых движений, идущих от Балтийского моря к Каспийскому и Черному. Следует обратить прежде всего внимание на тот факт, что весь путь из варяг в греки нигде в литературе того времени не описан. Отдельные участки его, замечательные по тем или иным причинам, правда, отмечены: напр., путешествие через Днепровские пороги (у Константина Порфирородного). Таким образом, приходится для изучения всего пути пользоваться различными источниками, идущими с разных сторон и из различных времен, иногда даже довольно поздних <…> Началом этого великого движения послужило, вероятно, то обстоятельство, что Скандинавия с самых древних времен была связана теcнейшим образом с восточными берегами Балтийского моря. Об этом говорят определенно и ясно как греческие, таки латинские писатели, и их показания подтверждаются в полной мере данными археологии и сравнительного языкознания. <…> Поездки варягов по Восточной Европе шли по двум главным направлениям: по линии Волги и по линии Днепра. Завоевание и укрепление днепровского пути совершается почти целиком на глазах истории и освещено рядом достоверных и богатых содержанием источников. Первые известия о нем доходят из середины IX в. С этого времени мы видим, что основная масса варягов и вся их общественно-политическая энергия устремляются по Днепру, с целью прочно овладеть этим важным путем. Волжский путь был открыт немного ранее, в начале IX в. <…> Дорога из варяг в греки была исключительно важным элементом в составе торговых взаимоотношений того времени, ибо на ней лежали наиболее важные торговые эмпории Северной и Восточной Европы. На юге она оканчивалась в Царьграде, который мог считаться едва ли не самым значительным центром торговли для всех пролегающих к нему стран. Туда купцы вывозили лен, дерево, рабов, меха, мед и воск в обмен на вино, хлеб, соль, ткани н золото. В этой торговле участвовало все города, стоявшие на этом пути. Тут мы находим древнейшие русские города: Киев, Чернигов, Любеч, Смоленск, Новгород и ряд более мелких пристаней: Смядан, Вышгород, Триполье, Витичев, Канев и др.

Голубева Л.А. Весь, скандинавы и славяне в X-XI вв. // Финно-угры и славяне: доклады первого советско-финляндского симпозиума по вопросам археологии 15-17 ноября 1976. - Л.: Наука, 1979. С 131-137.

Отдельные группы скандинавов, стремившихся освоить Волжско-Балтийский торговый путь, появились в нижнем течении Волхова в VIII - нач.XIX в. Об этом свидетельствуют скандинавские вещи в погребениях урочища Плакун. Направление торговых путей отмечено погребениями с весами и гирьками. В большинстве этих погребений положено и оружие. Вдоль этого пути появляются и археологические памятники, свидетельствующие о том. что часть скандинавов оседает на месте и смешивается с местным населением.

Джаксон Т.Н. «Русская река»: речные пути Восточной Европы в античной и средневековой географии / Т.Н.Джаксон, Т.М.Калинина, И.Г.Коновалова и др. - М.: Языки славянских культур, 2007. - 358 c.

Викинги на речных путях Восточной Европы

<…> Но что же заставило викингов двинуться в восточном направлении? Убедительный ответ на этот естественно возникающий вопрос дал американский нумизмат Томас Нунен. Он показал, что в конце VIII в. арабские купцы стали проникать на Волгу, и от них на Руси появились серебряные монеты высокого качества. Это и заставило скандинавов устремиться из Ладоги (уже ими к этому времени освоенной) вглубь восточноевропейской территории. «Отсутствие собственных месторождений серебра как на Руси, так и в Скандинавии, придавало этим дирхемам дополнительную ценность. Анализ древнейших монетных кладов на Руси и в Прибалтике показывает, что дирхемы достигли Руси в конце VIII в., и постепенно количество их поступлений на Русь и в Прибалтику стало возрастать». Серебро поступало двумя основными путями - по Волге и по Дону. Главный его поток в IX — 70-х гг. X в. направлялся в верховья Волги, затем по рекам ильменского бассейна (Мете и Поле) к истоку Волхова и далее по Волхову на Балтику…(C. 276).

Древняя Русь в свете зарубежных источников: хрестоматия. Т. V: Древнескандинавские источники / сост. Г.В.Глазырина, Т.Н.Джаксон, Е.А.Мельникова. - М., 2009. - 379 c.

Надписи, упоминающие Древнюю Русь

Топонимы, относящиеся к Древней Руси, названы в 18 рунических надписях. Наряду с общим обозначением Древнерусского государства (в 11 надписях), в 8 упоминаются и другие объекты, по преимуществу города. Рунические надписи - древнейшие тексты, где встречается специальное обозначение Руси, которое характерно также и для скальдической поэзии и ранних (до XIII в.) саг, - Gаrðar, множественное число от garðr «огороженный хутор, двор». Этот топоним присутствует в 11 надписях. Нередко его сопровождает уточняющее наречие austr - «на востоке в Гардах». Хотя Русь называется в рунических текстах несравненно чаще, чем любая из восточно-прибалтийских земель, локализуемое во внутренней части Восточной Европы количество топонимов очень невелико, а обозначаемые ими объекты - либо страна в целом (Гарды), либо города, лежащие вдоль пути «из варяг в греки», в первую очередь Новгород (Holmgarðr). Остальные немногие топонимы случайны и встречаются однократно (что обусловливает сомнения в их интерпретации). (C. 37).

Кирпичников А.Н. Русско-скандинавские связи эпохи образования Киевского государства на современном этапе археологического изучения / А.Н.Кирпичников, Г.С.Лебедев, В.А.Булкин и др. // Краткие сообщения Института археологии. Вып. 160.: Средневековые древности Восточной Европы. - М.: Наука, 1980. - С.24-38.

Обзор литературы

Основными предпосылками современного этапа исследования «варяжского вопроса» были фундаментальные достижения советской археологии 1940-1960-х годов, связанные с изучением формирования древнерусского государства. <…> В 1962 г. на VI Международном конгрессе по доисторическим и протоисторическим наукам а Риме, А.В. Арциховский констатировал, что предметом дискуссии является не наличие или отсутствие на Руси скандинавских памятников - они бесспорно, есть, а их интерпретация. Б.А. Рыбаков дал характеристику «норманского периода» русской истории, охватывающего конец IX - начало X в. (время правления Олега Вещего). Б.А. Рыбаков справедливо подчеркнул кратковременность участия варягов в управлении государством и ограниченность их культурной и другой деятельности на Руси. Континентальная Русь, как писал ученый, была полной географической противоположностью западным морским государствам: на просторах русской равнины варяги не могли появляться внезапно - следовательно, условия для неожиданного захвата того или иного города или района практически отсутствовали. Количество варяжских воинов, постоянно живших на Руси, было сравнительно невелико и устанавливалось самим киевским великим князем. Действия северных пришельцев ограничивались и направлялись государством. Роль варягов в истории Руси, заключал Б.А. Рыбаков, была «несравненно меньше, чем их роль в Англии, Северной Франции (Нормандии), Италии… Норманизму, оценивавшему скандинавские древности Руси как свидетельство вовлечения славян в экономическую, политическую и культурную орбиту северных государств, и антинорманизму как полному отрицанию наличия этих древностей была противопоставлена марксистская концепция «варяжского вопроса». Согласно ей норманны в Восточной Европе оказывались в сфере действия закономерностей развития восточнославянского общества и не были создателями государства…

Русско-варяжские связи: социально-политический аспект

… Всюду, где можно проследить известную эволюцию норманнского компонента, она происходит, во-первых, в условиях тесного взаимодействия со славянами; во-вторых, принимает специфические древнерусские формы, т.е. связана со включением норманнов в те или иные слои древнерусского общества. В 860-х годах в северной, Верхней, Руси оказываются первые отдельные пришлые скандинавские коллективы, вроде двора и дружины норманского конунга в Ладоге. Эти группы проживали в городах, сначала - достаточно обособленно. Во втором-третьем поколениях пришельцы полностью теряли свой этнографический облик и смешивались с местной средой. В сельской глубинке, вдали от городов и магистральных путей, норманны, за немногими исключениями, не селились. <…> Со времен Олега Вещего варяжские дружины находились полностью под контролем государства. Владимир Святославич в 980 г. даже выгнал варягов из Киева. Это были платные наемники. Им противостояли обрусевшие варяги, представители старшей дружины и княжеского двора, воеводы, сборщики дани, городские наместники. В русских городах X в. можно было видеть и северных купцов, и мастеров-ремесленников. Изделия северных стран потреблялись преимущественно феодальной знатью. В целом мы видим картину, типичную для крупного европейского государства. Скандинавы - частые гости на Руси, но они неудивительны в многоязычной толпе городских рынков и окружении киевского князя и его вассалов. Таковы в общих чертах этапы варяжского присутствия в Киевской Руси IX - начала XI в. Ни в одном из обрисованных случаев не приходится говорить о колонизации, тем более - организованной и массовой, или культурной, экспансии.

Клейн Л.С. Норманские древности Киевской Руси на современном этапе археологического изучения / Л.С.Клейн, Г.С.Лебедев, В.А.Назаренко // Исторические связи Скандинавии и России IX-XX вв. - Л.: Наука, 1970. - С.226-252.

Корзухина Г.Ф. Новые находки скандинавских вещей близ Торопца. // Скандинавский сборник. Вып. VIII. - Таллин: Эстонское государственное изд-во, 1964. - С.297-313.

Находки вещей скандинавского происхождения сами по себе не представляют чего-то редкого и неожиданного. Они в больших количествах известны в ряде пунктов Восточной Европы, в особенности в ее северной половине. Скандинавские вещи группируются в основном в крупных городах и их ближайших окрестностях. Хорошо известны скопления скандинавских изделий в Киеве, Чернигове и его окрестностях, в Гнездове и окрестностях, в районе Ярославля, в Приладожье. Отдельные случайные находки норманских вещей очень редки. Среди вещей скандинавского происхождения, вещи IX в. представляет редчайшее явление. В южной половине Восточной Европы их вообще нет. Поэтому находки близ Торопца интересны вдвойне. Во-первых, Торопец оказался районом, в котором стали появляться скандинавские вещи. Во-вторых, среди новых находок есть вещи ранние - IX в. Скандинавские вещи, в частности овальные фибулы, в том числе и ранние - IX в., сравнительно часты в низовьях Западной Двины. Как известно, древнейший водный путь с Запада на арабский Восток проходил по Западной Двине и Волге. В этом плане интересно особо подчеркнуть сочетание в торопецких находках изделий, шедших со скандинавского Севера и с арабского Востока.
1.
2.
3.
1. Бронзовая фибула. Оз. Зеликовье близ Торопца.
2. Бронзовое блюдо. Оз. Зеликовье близ Торопца.
3. Железный стержень с медными бусинами. Оз. Зеликовье близ Торопца.

Международные связи, торговые пути и города IX-XII веков: материалы Международного симпозиума. Казань, 8-10 сентября 1998 / отв. ред. Ф.Ш. Хузин. - Казань, 1999 - 327 с.

Первый блок проблем, обсуждавшихся участниками симпозиума, был связан с источниковедческими аспектами изучения Волжской Булгарии. По этой теме с интересными докладами выступили московские и петербургские ученые Т.М.Калинина, Т.Н.Джаксон, И.Г.Коновалова. А.Б.Халидов, А.В.Гадло др. Дискуссия разгорелась вокруг некоторых положений доклада М.З.Закиева, пытавшегося локализовать легендарную Биармию скандинавских саг на обширной территории Средней Волги, Верхнего Прикамья и севера Восточной Европы. Данная точка зрения, высказанная еще Н.М.Карамзиным в начале XIX в., не находит подтверждения в источниках и поэтому, как подчеркивалось выступавшими (Т.Н.Джаксон, И.Л.Измайлов и др.), должна быть отвергнута.
Второй круг проблем включал в основном доклады археологов, в которых рассматривались широкие международные связи Булгарского государства с сопредельными регионами, со странами Востока и Запада.

Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. - Л.: Наука, 1990. - 211 c.

Интереснейшим археологическим памятником в истоке Волхова является Городище, или, как его чаще называют в историко-краеведческой литературе с начала XIX в., Рюриково городище, расположенное в 2 км к югу от Новгорода. Это одно из древнейших и красивейших пригородных урочищ, история которого неотделима от истории становления, расцвета и разорения столицы великой феодальной республики Средневековья. <…> Первые раскопки на Городище были проведены еще в 1901 г. новгородским историком М.И. Полянским, и в дальнейшем археологические исследовании предпринимались здесь неоднократно, однако все они не выходили и рамки изучения памятника путем шурфовки и вскрытия небольших участков. Одной из причин подобного подхода явилась плохая сохранность культурного слоя, сталкиваясь с которой исследователи воздерживались от раскопок поселения большими площадями. Планомерные раскопки ведутся с 1975 г. Выяснилось, что перемешанные слои хранят массу древних предметов, в том числе уникальные находки, а между поздними перекопами сохранились ранние непотревоженные сооружения и ямы. И хотя многие утраты невосполнимы, а ответ на ряд вопросов крайне затруднен из-за неудовлетворительной сохранности слоев, результаты исследований превзошли все ожидания: были получены новые данные о стратиграфии Городища, его топографии, материальной культуре, датировке. Огромный интерес представляют материалы, характеризующие начальные этапы существовании поселения в IX-X вв. От этого времени на мысу городищенского холма сохранились слои с органическими остатками, в которых найдены основания построек, печи, предметы из дерева и бересты, а на остальной территории памятника углубленные в материк сооружении и ямы.

1.
2.
3.
1. Городище. Северный берег Сиверсова канала. Реконструкция хлебных печей в плетневом дворике (первый рис. около 910 г., второй рис. вторая четверть X в.)
2. Городище. Северный берег Сиверсова канала.
3. Городище. Предметы из цветных металлов. Слой IX-X в.

Судя по имеющимся материалам, активная жизнь в Городище продолжалась весь X в. <…> В IX-X вв. Городище представляло собой крупное торгово-ремесленное и военно-административное поселение в узловой точке водных путей лесной зоны Восточной Европы, где сходились балтийско-волжский путь и путь «из варяг в греки». Среди находок, свидетельствующих о широких международных связях, восточные и византийские монеты, в их числе 3 клада дирхемов, бусы из горного хрусталя и сердолика, разнообразные стеклянные бусы грецкие орехи, предметы из Скандинавии и других стран Балтики. Найдена золотая пластинка с изображением в технике перегородчатой эмали Георгия Победоносца - редкий образец византийского искусства конца Х - начала XI в. При копках встречены непременные спутники каждого торговца - части весов, бронзовые многогранные гирьки. <…> Оценивая материальную культуру Городища IX-X вв., следует подчеркнуть в ней очень сильную «вуаль» североевропейской культуры, что проявляется в наличии отдельных предметов скандинавского происхождения, вещей, сделанных в Приильменье, но сохраняющих в стиле и орнаментике северные традиции, и, наконец, находок без точного этнического адреса, но характерных для культур разных племен и народов балтийского региона. (С.3-4, 150-155).

Стальсберг А. Женские вещи скандинавского происхождения на территории Древней Руси // Труды международного конгресса славянской археологии. Т.III. Вып.16. Секция V.: Города, их культурные и торговые связи / гл. ред. Б.А. Рыбаков. - М., 1987. - С.73-79.

Предметы, принадлежавшие женщинам, составляют значительную часть скандинавских находок эпохи викингов на территории Древней Руси. Термином скандинавская находка я обозначаю как материальные предметы (вещи), так и обряд погребения, причем скандинавская вещь может быть изготовлена не обязательно скандинавом или в Скандинавии, но сохраняет скандинавскую традицию и предназначалась для скандинава, которому нравился этот своеобразный стиль. Для археолога особенно важно, чтобы эта находка была отличимой от вещей местного происхождения и не смешивалась с ними, т.е. чтобы ее можно было выделить среди местных предметов. Скандинавские находки эпохи викингов происходят из слоев поселений на Ладоге, Новгороде, «Рюриковом» городище, Белоозере, Тимереве, Сарском городище, в Гнездове и Пскове… По материалам погребений можно попытаться определить, являются ли скандинавские вещи импортом или они попали сюда вместе со скандинавами… Принято считать, что женщины, погребенные в самой Скандинавии с полным набором украшений, были свободными. Но на других территориях, в частности на Руси, могло быть иначе. Скандинавские женские погребения найдены в Юго-Восточном Приладожье, в трех могильниках Ярославского Поволжья, в Новоселках, в Гнездове, в Шестовице, в Киеве, в Залахтовье. В течение всей эпохи викингов они составляли существенную часть скандинавов на Руси. Наличие женских и детских скандинавских погребений в названных центрах может свидетельствовать о том, что скандинавы жили здесь семьями, т.е. в спокойном окружении, в организованном обществе. Статус скандинавов по археологическим признакам трудно установить. Этнические различия не позволяют прямо сравнивать эти погребения с нескандинавскими: слишком различны их инвентари. Их следует сравнивать с их собственной, то есть - скандинавской средой. <…> Создается впечатление, что скандинавы на Руси принадлежали к верхушке средних слоев общества. <…> Письменные источники сообщают, что среди высшей знати имелись скандинавы, но археологические данные говорят, что большинство скандинавских находок принадлежало к не столь высокопоставленным лицам, в особенности, если сравнить эти погребения с находками в самой Скандинавии…

Трубачев О.Н. В поисках единства: взгляд филолога на проблему истоков Руси. - М.: ИИПК «Ихтиос», 2005. - 227 c.

Присутствие варягов не вызывает сомнений. Какая-то часть этих варягов навеки упокоилась в гнездовских курганных погребениях. Неслучайно, например, одна из берестяных грамот, открытых в Смоленске, как оказалось была написана скандинавским руническим письмом. Но это, как говорится, лишь с одной стороны. А с другой стороны, нельзя забывать о том, на что также обращают наше внимание археологи, - о том, что «основная масса Гнёздовских курганов не содержит оружия». Поэтому наиболее взвешенным суждением нужно признать то, согласно которому Гнездово - поселение и некрополь - принадлежало основному населению этих мест, славянам Руси.<…> (С.112-113).